История одного города. Господа Головлевы. Сказки - Страница 234

234

СКАЗКИ

В настоящее издание включены избранные сказки Салтыкова-Щедрина, часть сказочного цикла, в который входит 32 произведения.

Почти все сказки были написаны в 80-е годы, в трудное для России время. 1 марта 1881 года взрывом бомбы, брошенной И. Гриневицким, был убит, по приговору партии «Народная воля», Александр II. Эта акция народовольцев оказалась высшей точкой демократического подъема 70-х годов. Отсутствие в стране исторической силы, способной к революционному действию, позволило правительству Александра III оправиться от потрясения. Оно убедилось, что крестьянство не поднимется на борьбу, и перешло в наступление: после разгрома «Народной воли» были уничтожены всякие надежды на демократизацию страны. «Второй раз, после освобождения крестьян, волна революционного прибоя была отбита, и либеральное движение вслед за этим и вследствие этого второй раз сменилось реакцией…» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 5, с. 45).

Первым этапом реакции явилась «эра народной политики», целью которой правительство поставило привлечь «народ и общество» в качестве союзников на свою сторону в «искоренении крамолы», в борьбе с революционными настроениями демократической интеллигенции, народничества. В мае 1881 года на пост министра внутренних дел был назначен гр. Н. П. Игнатьев. По самой своей натуре это была очень подходящая фигура для проведения политики демагогии и обмана. «Кому в России неизвестна была печальная черта его характера, — писал об Игнатьеве в своих мемуарах начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов, — а именно, необузданная, какая-то ненасытная склонность ко лжи. Он лгал вследствие потребности своей природы, лгал, как птица поет, собака лает, лгал на каждом шагу…» (Прим. к т. 14, с. 622).

Игнатьев стремился проводить идеи наиболее реакционной части дворянства, им было реализовано «Положение» об усиленной и чрезвычайной охране, которое В. И. Ленин назвал «фактической российской конституцией» (Полн. собр. соч., т. 21, с. 114). Игнатьев был одним из инициаторов создания «Священной дружины» — тайной добровольной организации для борьбы с революционерами, при нем московские охотнорядцы прославились физическими расправами с демократической интеллигенцией и студенчеством, при нем летом 1882 года прокатилась по России волна еврейских погромов.

Пришедший на смену Игнатьеву гр. Д. А. Толстой, в лицейские годы бывший в товарищеских отношениях с Салтыковым-Щедриным, к середине 60-х годов, будучи министром народного просвещения, перешел на позиции крайней реакционности и завоевал всеобщую ненависть как «злой гений земли русской». Н. К. Михайловский назвал его в 1880 году «министром народного помрачения». Программа Д. А. Толстого на посту министра внутренних дел была следующая: «…Убежден, что реформы прошлого царствования были ошибкой, что у нас было население спокойное, зажиточное, жившее под руководством более образованных людей (т. е. крепостников-помещнков. — Т. С.)… а теперь явилось разоренное, нищенское, пьяное, недовольное население крестьян, разоренное, недовольное дворянство, суды, которые постоянно вредят полиции… задача министра внутренних дел должна состоять в том, чтобы не развивать, а парализовать все оппозиционное правительству» (цит. по кн.: П. А. Зайончковский. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М., «Мысль», 1970, с. 64–65). С именем Д. А. Толстого связаны установление откровенно реакционного курса и важнейшие акции правительства в 80-е годы: усиление сословной роли поместного дворянства, мероприятия в области просвещения (ликвидация автономии университетов, утверждение классической системы образования и церковноприходских начальных школ), националистическая, русификаторская политика на окраинах, создание жандармской охранки. Далеко не все мероприятия удалось правительству провести в том масштабе, какой был желателен, но атмосфера политической реакции 80-х годов была крайне тягостной. Достаточно последовательно была проведена борьба с прогрессивной печатью: демократические и либеральные издания одно за другим получали предупреждения и запрещались. Было запрещено обсуждать в печати деятельность правительственных учреждений, освещать работу земских и думских органов, обсуждать крестьянский н рабочий вопросы.

13 апреля 1884 года состоялось решение о закрытии журнала «Отечественные записки». «Еще один удар по голове, нанесенный русскому обществу Толстым, — писал в эмигрантской либеральной газете «Общее дело» (издававшейся в Женеве) друг Салтыкова-Щедрина Н. А. Белоголовый, — удар, давно подготовленный и о котором мы не раз предупреждали. «Отечественные записки» закрыты навсегда, и закрыты они без всяких «formes de proces» и указаний и ссылок па их печатные преступления, а просто за вредное направление…» Н. К. Михайловский писал в нелегальной газете «Народная воля»: «Это был почти единственный орган русской печати, в котором сквозь дым и копоть цензуры светила искра понимания задач русской жизни во всем их объеме. За это он должен был погибнуть — и погиб» (цит. по кн.: П. А. Зайончковский. Русское самодержавие в конце XIX столетия. М., «Мысль», 1970, с. 292).

Салтыков-Щедрин тяжело переживал закрытие журнала, которым он руководил почти два десятилетия (с 1866 г.), и то, как теперь его сторонились прежние благожелатели: «Прежде, бывало, живот у меня заболит — с разных сторон телеграммы шлют: живите на радость нам! а нынче вон, с божьею помощью, какой переворот! — и хоть бы одна либеральная свинья выразила сочувствие! Даже из литераторов ни один не отозвался» (из письма к П. В. Анненкову, 3 мая 1884 г.). И через две недели: «…Я лишен возможности периодически беседовать с читателем, и эта боль всего сильнее… Будет ли продолжаться моя литературная деятельность, где и как она сложится — ничего еще определить не могу. Предстоит такая ломка, что в скорости оправиться с ней невозможно» (из письма к А. Л. Боровиковскому, 17 мая 1884 г.). А несколькими днями раньше он писал Кавелину: «Голова до сих пор полна совсем другим и, между прочим, сказками, которых задумано, а отчасти и написано до четырех штук. Надобно отказаться от этой книги, которая не повредила бы мне…» (из письма К. Д. Кавелину, 12 мая 1884 г.).

234